Кровь эльфов.о желаемом" - Никогда не совершай такой ошибки, маленькая ведьмачка, - буркнул он, косясь на телегу. - если кто-нибудь проявит к тебе сочувствие, симпатию и преданность, если удивит благородством характера, цени это, но не перепутай с... чем-то другим..."Истиная правда"Потому что я, Ярпен Зигрин, трус, предатель и ренегат, утверждаю, что мы не должны истреблять друг друга. Я утверждаю, что мы должны жить. Жить так, чтобы позже ни у кого не пришлось просить прощения. ... Лучше сгинуть, чем жить с сознанием, что ты сделал что-то такое, за что приходится просить прощения."Нейтралитет"Быть нейтральным - не значит быть равнодушным и бесчувственным. Не надо убивать в себе чувства. Достаточно убить в себе ненависть."Без лишних телодвижений"Цапли, стоя на одной ноге, со стоическим спокойствием глядели в воду, зная, что горячиться вовсе ни к чему - рано или поздно ыба подплывет сама"об обаянии несовершенства"Лютику опять захотелось в конце концов сложить балладу о таких вот девочках - не очень ладных, но прекрсных, таких, которые снятся по ночам, в то время как классически красивые девы забываются через пять минут".Час презрения***
Геральт и Йенифэр— Тебе до смерти хочется знать, о чем беседуют, да?
— Да... Нет! А впрочем... Впрочем, я все равно ничего не слышу. Слишком далеко.
— Если хочешь, — засмеялся бард, — я тебе скажу.
— А ты-то откуда можешь знать?
— Ха-ха! Я, милая Цири, поэт. Поэты о таких вещах знают все. Поверь, поэты о таком знают больше, чем сами собеседники. Если их можно так назвать.
— Как же!
— Слово даю! Слово поэта.
— Да? Ну тогда... Тогда скажи, о чем они разговаривают? Объясни, что все это значит!
— Взгляни еще раз в пролом и посмотри, что они делают.
— Хм-м-м... — Цири закусила верхнюю губу, потом наклонилась к отверстию. — Госпожа Йеннифэр стоит у вербы... Обрывает листики и даже не смотрит на Геральта... А Геральт, опустив голову, стоит рядом. И что-то говорит. Нет, молчит. Ой, ну и рожица у него... Ну и странная же...
— Все по-детски просто. — Лютик отыскал в траве яблоко, вытер о брюки и критически осмотрел. — Сейчас он просит простить ему всякие глупые слова и поступки. Просит простить за нетерпение, за недостаток веры и надежды, за упрямство, за ожесточение. За капризы и позы, недостойные мужчины. Просит простить за то, что когда-то не понимал, за то, что не хотел понять...
— Все это неправдивая неправда! — Цири выпрямилась и резким движением откинула челку со лба. — Все ты выдумал!
— Просит простить за то, что понял лишь теперь, — продолжал Лютик, уставившись в небо, а в его голосе послышались ритмы, свойственные балладам. — Что хочет понять, но боится: а вдруг да не успеет... И может даже быть, что не поймет уже. Извиняется и просит прощения... Прощения... Хм... Значения... Сомнения-Предназначения. Все банально, холера...
— Неправда! — топнула ногой Цири. — Геральт вовсе так не говорит. Он... он вообще молчит. Я же видела. Он стоит там с ней и молчит...
— В том-то и состоит роль поэзии, Цири. Говорить о том, о чем другие молчат.
— Дурацкая она, твоя роль. Все ты выдумываешь!
— И в этом тоже состоит роль поэзии. Ой, я слышу у пруда возбужденные голоса. А ну выгляни быстренько, взгляни, что там деется.
— Геральт, — Цири снова заглянула в щель, — стоит, опустив голову. А Йеннифэр страшно кричит на него. Кричит и размахивает руками. Ой-ей... Что бы это значило?
— Детский вопрос. — Лютик снова глянул на плывущие по небу облака. — Теперь она просит у него прощения.а вы хоть удавитесь от зависти
***
Геральт знал, чего может ожидать, поэтому со стоическим спокойствием сносил полные нездорового любопытства взгляды чародеек и загадочные ухмылки чародеев. Хоть Йеннифэр и уверяла его, что правила хорошего тона и такта запрещают пользоваться на таких мероприятиях магией, он не верил, чтобы магики сумели удержаться, тем более что Йеннифэр провокационно выставляла его на всеобщее обозрение. И был прав. Несколько раз он почувствовал дрожание медальона и уколы чародейских импульсов. Некоторые мужчины, не говоря уже о дамах, пытались бесцеремонно читать его мысли. Он был к этому готов, знал, в чем дело, и знал, как реагировать. Глядел на идущую с ним под руку Йеннифэр, на бело-черно-бриллиантовую Йеннифэр с волосами цвета воронова крыла и фиалковыми глазами, а зондирующие его чародеи конфузились, смущались и, к его величайшему удовлетворению, явно теряли самоуверенность. Да, мысленно отвечал он им, да, вы не ошибаетесь.
Существует только она. Она, рядом со мной, здесь и сейчас, и только это имеет значение. Здесь и сейчас. А кем она была раньше, где была раньше и с кем была раньше — ничего, абсолютно ничего не значит. Сейчас она со мной, здесь, среди вас. Со мной и ни с кем другим. Именно так я думаю, думаю постоянно о ней, неустанно думаю о ней, чувствую аромат ее духов, тепло ее тела. А вы хоть удавитесь от зависти.На балу странных
***
— Буду внимателен, — вздохнул Геральт, — но не думаю, чтобы твой опытный игрок сумел застать меня врасплох. Во всяком случае, после того, что я тут испытал. На меня накинулись шпионы, посыпались вымирающие гады и горностаи. Меня кормили несуществующей икрой. Не любящие мужчин нимфоманки подвергали сомнению мою мужескость, грозили изнасилованием на еже, пугали беременностью, Господи, даже оргазмом, к тому же таким, который не требует ритуальных телодвижений. Бррр...
— Ты пил?
— Немного белого из Цидариса. Но, скорее всего, в нем были афродизии... Йен? После разговора с твоим Вильгефорцем мы вернемся в Локсию?Искушение простотой мудрости
***
— Природа не знает такого понятия — философия, Геральт из Ривии. Философией принято называть предпринимаемые людьми жалкие и смешные потуги понять Природу. За философию сходят и результаты таких потуг. Это все равно как если б корень моркови пытался отыскать причины и следствия своего существования, называя результат обдумывании извечным и таинственным конфликтом Корня и Ботвы, а дождь считал бы Неразгаданной Созидающей Силой. Мы, чародеи, не теряем времени на отгадывание — что есть Природа. Мы знаем, что она есть, ибо сами являемся Природой. Ты меня понимаешь?
***
— Ты понял, — немного помолчав, сказал Вильгефорц. — И, вероятно, понимал всегда. А значит, поймешь и то, что только когда умрут и исчезнут понятия воли и подчинения, приказа и послушания, хозяина и подчиненного, будет достигнуто единение. Общность, слияние в единое целое. Взаимопроникновение. А когда такое наступит, смерть перестанет что-либо значить.
Там, в банкетной зале, присутствует Иан Беккер, который был водой, брызнувшей из камня. Говорить, что Беккер умер, все равно что утверждать, будто умерла вода.
Между нами грусть***
Он приподнялся на локте, наклонился, поцеловал ее. Она резко пошевелилась, обняла его.
— Скажи что-нибудь.
— Я не хочу тебя потерять, Йен.
— Но я же твоя.
— Эта ночь кончится.
— Всему на свете приходит конец...
«Нет, — подумал он. — Не хочу так. Я устал. Я слишком устал, чтобы спокойно принять перспективу концов, становящихся началами, с которых надо все начинать заново. Я хотел бы...»
— Помолчи. — Она быстро положила пальцы ему на губы. — Не говори, чего бы ты хотел и о чем мечтаешь. Ведь может оказаться, что я не сумею исполнить твоих желаний. А это причинит мне боль.
— А чего хочешь ты, Йен? О чем мечтаешь?
— Только о досягаемом.
— А как же я?
— Ты уже мой.
Он долго молчал. И дождался той минуты, когда она прервала молчание.
— Геральт?
— Ммм?..
— Люби меня. Ну пожалуйста...
Когда Геральт пришел в себя, луна по-прежнему была на своем месте. Яростно бренчали цикады, словно и они безумием и исступленностью стремились перебороть беспокойство и страх. Из ближайшего окна в левом крыле Аретузы кто-то, кто не мог уснуть, кричал и бранился, требуя тишины. Из окна с другой стороны какой-то обладатель артистической души бурно аплодировал и поздравлял с успехом...
— Ох, Йен... — укоризненно шепнул ведьмак.
— Была причина... — Она поцеловала его, потом прижалась щекой к подушке. — У меня был повод кричать. Вот я и кричала. Этого нельзя глушить в себе, это нездорово и противоестественно. Обними меня, если можешь.Истиная правда
***
Послушай меня, Цири, учись. Чародейки всегда действуют. Хорошо ли, плохо ли — станет ясно позже. Но необходимо действовать, смело хватать жизнь за гриву. Поверь, малышка, я жалею исключительно о бездеятельности, нерешительности, колебаниях. О действиях и поступках, даже если они порой приносят печаль и тоску, по-настоящему не жалею никогда. Нейтралитет***
— Итак, Фольтест поджал хвост, — буркнул ведьмак, переламывая пальцами очередной прутик. — Стакнулся с Нильфгаардом. Бросил Аэдирн на произвол судьбы...
— Да, — подтвердил поэт. — Однако ввел войска в Долину Понтара, обложил и занял крепость Хаггу. А нильфгаардцы не вошли на перевалы Махакама и не пересекли Яругу в Соддене, не напали на Бругге, который после капитуляции и действий Эрвилла взяли в клещи. Несомненно, такова была цена нейтралитета Темерии.
— Цири была права, — прошептал ведьмак. — Нейтралитет... Нейтралитет, как правило, бывает подлым.
***
— Отвратительная картинка, — сказала она, скрещивая руки на груди. — Человек, который все потерял. Знаешь, певун, это любопытно. В свое время мне казалось, что всего потерять нельзя, что всегда что-то да остается. Всегда. Даже во времена презрения, когда наивность может отыграться самым чудовищным образом, нельзя потерять все. А он... Он потерял несколько кварт крови, возможность нормально ходить, частично власть над левой рукой, ведьмачий меч, любимую женщину, чудом найденную дочь, веру... Но, подумала я, но ведь что-то должно было у него остаться? Я ошибалась. У него уже нет ничего... Даже бритвы.
Лютик молчал. Дриада не шелохнулась.
— Я спросила, ты причастен к этому? — продолжила она после недолгого молчания. — Но, видимо, спросила напрасно.
Конечно, причастен. Ты же его друг. А если у тебя есть друзья и все-таки ты все теряешь, значит, виноваты друзья. В том, что сделали, и в том, чего не сделали. В том, что не знали, что следует сделать.О жизни как о борьбе.
***
— Меня не научили лечить, — с горечью сказала она. — Меня научили убивать, втолковывая, что таким путем я могу спасать. Это была страшная ложь. Конек. Меня обманули.
@темы:
настроение думать,
книги, которые...,
вилозовия,
окололюбовное,
ЖЗбЛядей,
роза ветров,
«что-то еще во мне, чего я пока не постигла»,
я сохраню тебя в себе одним коротким словом "мало",
чужие сны,
Йенифэр,
цели,
Я